Глава 1                       

Ничего не изменишь.
Как только посмотрю я на тебя,
Мне не надо рая...
Дай я загляну в твои глаза,
В облаках летаю!

- Доброе утро! Как спала? – его голос эхом разнесся по пустой кухне.
Я встала в 7 утра. Опять в школу. Успокаивает лишь то, что это уже 10 класс, и через год меня в этой ужасной школе не будет. Про свою учебу я не могу сказать ничего хорошего, только что по алгебре у меня четверка. Ну, а в нашей школе и это неплохо.
- Какое же оно доброе? – ответила я и зевнула.
Мой брат Стас был на два года меня старше, и учился на первом курсе МГУ. Он был умнее меня раз в десять, что совершенно меня не обижало. Это был довольно высокий парень с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Мы с ним были очень похожи. Те же светлые волосы и черные глаза. Матери у нас не было, равно как и отца. Они поехали в Египет, и там стали жертвами теракта. Мне было жаль их. Но они нас не любили. Всмысле, хорошо к нам относились, но не любили.
- Ань, очнись! Что будешь на завтрак? – спросил Стас.
Я тряхнула головой и пробормотала что-то вроде: «кофе…»
- Блин, нельзя так питаться, ты и так тощая как селедка! – весело сказал он, ловко переворачивая на сковородке омлет.
Я сварила себе кофе и теперь, сидя в теплом халате, наслаждалась вкусом напитка. Взглянув на себя в зеркало, я увидела, что черно-белые волосы (покрасила назло родителям) запутались, а не смытая со вчерашнего дня тушь потекла, и под глазами нарисовались черные круги. Я вздохнула и поплелась в ванну.
Через пару секунд тушь была благополучно смыта, и ее заменил новый слой косметики. Я забрала в хвост длинные волосы, и пошла в комнату одеваться. Было уже восемь, но меня это ничуть не смущало. Все равно в школу я не иду. Как обычно идем к друзьям. Десятый класс… зачем он вообще нужен? Только повторение. А повторение – мать мучения, так что, мне нельзя перегружать мои молодые мозги.
Зазвонил мобильник.
- Да, скоро выйду, - тихо сказала я в трубку, и побежала одеваться.
Быстро нацепив футболку, узкие джинсы и кеды, я взяла черную сумку, и выбежала в подъезд. Не потрудилась даже учебники взять. Только деньги и полупустую пачку сигарет. Я вытащила из сумки наушники, и подсоединила к телефону. Скоро заиграла песня «Кофе». Я очень любила эту песню.
Я посмотрела на себя в зеркало, висевшее в лифте, и улыбнулась. Оно отразило уверенную в себе девушку лет шестнадцати. Ну, довольно, первый этаж.
Выбравшись из лифта, я по привычке бросила взгляд на консьержку, и выбежала на улицу.
Возле моего подъезда уже собралась вся компания. Три моих подружки, их парни, и мой парень.
- Привет, Ань, - сказала Машка Солнцева.
Она была очень красивой. Золотистые волосы, и голубые глаза. Я поцеловала ее в щеку. Даша Орлова улыбнулась, и тоже поцеловала меня. У нее были темно-коричневые волосы и серо-зеленые глаза. Третей подошла Лизка Серова. Волосы у нее были черными, с густой челкой. Челка все время закрывала глаза, и я затруднялась ответить, какого цвета они у нее были.
Последним подошел мой парень – Антон. Он поцеловал меня в губы, и я помахала остальным. Юра – Дашин парень, Макс – Машин, а Леша – Лизкин. Впрочем, идем дальше.
Сегодня мы решили пойти на заброшенную стройку. У меня был профессиональный фотик, и я отвечала за фотки, которые потом продавала. Этим мы зарабатывали. У Дашки на плече висела туго набитая сумка с театральным гримом, а Леша тащил штативы и все остальное. 
Я закурила. Зажигалку в виде пламени мне подарил Антон. Он обожал вещи такого рода. Антон был семнадцатилетним парнем с длинными черными волосами и темными глазами. Сегодня на нем была кожаная куртка, заклепки на которой сверкали на солнце.
Макс открыл свою сумку, и вытащил болгарку. Потом в два счета распилил решетку, и вот, мы уже внутри. Довольно мрачно.
Строился какой-то ресторан, по-моему. Не помню. Возле обшарпанной стены стоял старый поломанный телевизор «Рубин». Я со всего размаха пнула это чудо советской техники, и пошла дальше. Через несколько метров, я увидела бетонную плиту, ровно и прочно стоящую на земле. Положив на нее сумку, я позвала остальных, и начала устанавливать технику. Штатив долго и упорно сопротивлялся, но я победила его, и сделала несколько пробных кадров. Свет хороший, место тоже «живописное».
Дашка вывалила на ту же плиту весь грим, и принялась за дело. Маша и Лиза встали к ней лицом. Она в два счета разукрасила из лица белой краской, и подвела глаза красным. Получилось так, как будто из глаз и рта у них текла кровь. Юра вытащил из сумки с одеждой белую простыню, и кинул ее Солнцу. Девушки разделись, и остались в одном нижнем белье. Потом сели на бетон и закутались в простыню. Получилось немного стремно, но для фоток сойдет. 
Я улыбнулась Дашке, и начала фотосессию… через полчаса работа была закончена. Я довольно улыбнулась, и села на бетонную плиту. Закурив, я начала просматривать фотки, и удалять ненужные.
Девчонки стирали грим, и Дашка накладывала им новый. Теперь в ход пошли и их парни. Орлова разукрашивала им лица, а я настраивала фотоаппарат.
- Я на секунду! – крикнула я, выбегая со стройки.
Я побрела в магазин за пивом. Мы всегда отмечали хорошие фотки, а таких мало было. Нет, вы не подумайте, мы не были пьяницами, просто иногда выпивали по бутылке пива. Я шла и шла, ноги устали, и я, наконец, обнаружила маленький магазинчик.
Я зашла в палатку, и сказала продавщице:
- Дайте три бутылки пива и пачку сигарет «Kiss», яблочных, - протянула ей деньги.
Тетка покачала головой, но все же дала мне то, о чем я просила. Я сунула все в сумку, и пошла обратно.
Я уже перелезала через ржавую ограду, как услышала пронзительный крик. По-моему кричала Машка. Я спрыгнула с забора, и побежала внутрь.
Через несколько секунд бутылки, которые я держала в руках, упали на бетон и разбились. У меня под ногами образовалась лужа. Я чуть не упала. Сигарета выпала из моих рук, и я, как слепая, начала искать ее на полу. То, что я увидела, превзошло все ожидания. Посреди бетонной плиты лежал Антон. Его лицо было мертвенно-бледным, а по подбородку стекала струйка крови.
- Даш, это ведь грим!? Скажи что это грим! – закричала я.
Но девушка лишь медленно покачала головой. Из ее глаз текли слезы. Остальные же не вымолвили ни слова. Я бросилась к Антону, и заметила, что у него из спины торчит огромная железка, пронзившая его почти насквозь. Он прохрипел:
- Прощай… - и глаза его закрылись.
«Нет, нет! Он не мертв. Я сплю, и это дурной сон», - думала я, пока Лиза тащила меня к выходу. Но я оттолкнула ее и сказала твердым голосом:
- Надо сматываться отсюда. Соберите вещи, и вперед.
Все закивали, и бросились собирать вещи.
Через пару секунд мы выбрались со стройки, оставив тело Антона там. Из моих глаз неосознанно текли слезы. Как мне теперь жить?

                                                                   ***

Дома никого не было. Я сварила себе кофе, и теперь сидела курила. Мне было очень плохо. Стас придет только в десять, а сейчас только шесть. Я пошла в ванну, и провалялась там полтора часа, успокаиваясь.
Было восемь, но я решила лечь спать пораньше. Спать я не смогу всю ночь точно. Конечно. Посплю обязательно!!!

Утро. Дождь. Плохо…
Запах летнего ливня возвращает меня в антологию детства. Ничего изменить нельзя. Это твой последний крик, разделяю с тобой, скользя по щекам, ты не можешь понять, он потерян внутри, если можешь убить, посмотри! Забудь, сотри, все свои мечты…. Жизнь теперь не значит ничего для него одного…. Если хочешь – кричи, ничего не изменишь, если можешь – давай, посмотри…!
Эти слова преследовали меня весь день. Наконец, я встала. Стаса дома уже не было. Я со вчерашнего дня не переодевалась, поэтому, одеваться мне не надо было. И это хорошо.
Зазвонил мобильник. Я, разозлившись, выкинула его в открытое окно. Через пару секунд зазвонил домашний. Я вздохнула, и подняла трубку.
- Ань, - это была Лиза, - нас в милицию вызывают.
- Нет. Я не пойду.
- Ты должна!
- Я никому ничего не должна! – заорала я в трубку, и кинула ее на кровать.

                                                                        ***

- Ань, я все понимаю, но ты должна сходить в милицию. Хотя бы ради Антона, - тихо говорил Юра.
Я заплакала.
- Нет, не плачь! Все нормально! Ты не пойдешь в милицию! – воскликнул Леша.
Я покачала головой, и надела куртку. Потом причесалась, и выскочила на улицу. Все выбежали за мной, и Дашка заперла квартиру.
Скоро передо мной была конторка дежурного, выкрашенная в серый цвет. За грязным стеклом никого не было, и я крикнула с бешенством:
- Эй! Кто-нибудь!!!
Внезапно стекло разбилось, осыпав меня мелкой блестящей пылью. Все удивленно посмотрели на меня. Я в ужасе посмотрела на стекло. Теперь еще и штраф придется платить. Какой хреновый день!
- Ань, ты чего? – спросил Макс.
- Нет, ничего, все в порядке, - ответила я уже спокойно.
- А по-моему, нет, - заявила Маша. – Ты просто…
Внезапно она замолкла, все застыли как замороженные.

Глава 2

Жить надо весело, а умирать шумно!                                                                                                                       
Вечер. Лишь сигареты тихо гаснет
Уголек...
Согревая своим светом,
Свет, который так жесток,
И выходит дым из легких,
Превращаясь в капли дождя...
В этот вечер никто не укроет,
Никто тебя от дождя.
Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся.
Тихо шепчет мне в душу дождь,
Прыгай вниз и не беспокойся, куда ты попадешь.

Я удивленно оглянулась. Странно. Все застыли. Раньше я бы, наверное, тоже застыла как все, только для порядка, а сейчас все было по барабану и прочим музыкальным инструментам.
- Привет, Аня, - услышала я чей-то голос.
Рядом со мной стоял парень, удивительно похожий на Антона.
- Привет… а ты кто?
Парень насмешливо посмотрел на меня, и ответил:
- Ну… как тебе сказать… Глеб Бейбарсов.
Да… отличная фамилия.
- Ну и что, Бейбарсов, много барсов убил? – спросила я, улыбнувшись.
- Достаточно, - сухо ответил Глеб.
Я усмехнулась, оценив двойное дно фразы.
- Ну и зачем ты здесь, Глеб? Сезон охоты на барсов вроде еще не открыт…
- Да вот охочусь на тех, кто мне нужен.
- Получается, я тебе нужна? – я засмеялась.
Бейбарсов тоже улыбнулся.
- Да, нужна.
- Ну и зачем я тебе понадобилась? – спросила я.
- Ты пойдешь со мной.
Мне было уже все равно, куда и с кем идти. Кстати, я не говорила, что фамилия Антона была Бейбарсов. Получается передо мной сейчас стоит его брат, ну или просто однофамилец.
Через секунду в руке Глеба появилась бамбуковая тросточка. Я покосилась на нее, но вопросов задавать не стала. Он протянул мне бархатную коробочку. Я открыла ее, и увидела там тонкое кольцо из платины с хрусталем, умело маскирующимся под бриллиант.
- Если ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж, то я согласна, - усмехнулась я.
Бейбарсов насмешливо сказал:
- Я как бы тоже не против жениться на тебе, и сам выбирал это кольцо, только оно не обручальное, а магическое. Оно тебе поможет в школе.
Ммм… смахивает на предложение…
- В какой школе?
- В моей… - больше я ничего не услышала, потому, что неслась над океанов в коконе миллиона маленьких искр. Они прожигали тонкую футболку, и обжигали лицо. Глеб улыбнулся мне, и провел рукой по лицу. Стало гораздо лучше. Искры стали прохладными, и синими. Мои глаза стали отливать голубым. Из серых они постепенно становились снова голубыми. Через несколько секунд я увидела радугу и прошла через нее…

                                                                          ***

- Эй, Ань! С тобой все в порядке? – Глеб взял меня за руку.
Я потрясла головой, и ответила что все в порядке.
- Извини меня, - тихо сказал он.
- За что? – удивилась я.
- Я не должен был тащить тебя сюда сразу, - ответил Бейбарсов.
- Почему тогда ты привез меня сюда? – спросила я.
Глеб грустно посмотрел на меня.
- Просто ты очень похожа на мою любимую девушку. Но она уехала с другим.
- Мне очень жаль… - тихо сказала я.
Теперь я взяла его за руку. Он улыбнулся, и повел меня к воротам. Мы, держась за руки, пошли в школу. Глеб грустно шагал, смотря на небо. В этот момент я заметила, что солнце в его глазах не отражается. Он заметил, что я смотрю на него, и грустно улыбнулся.
- Не отражается потому, что я некромаг, - также грустно ответил он.
- А кто такие некромаги? – спросила я.
Глеб опять грустно улыбнулся.
- Наверное, лучше тебе не знать.
Я покачала головой, но больше не спрашивала. Когда мы прошли на второй этаж, я увидела два надгробия. Вот тебе и школа…
- Не волнуйся, я же рядом, - одобряюще сказал некромаг.
Я улыбнулась.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   
- Спасибо. А сейчас мы куда идем?
- К академику Сарданапалу, - ответил некромаг. – Это здешний директор. Он немного странный, но ты привыкнешь. Пойдем.
Он взял меня за руку, и потянул к кабинету, на дверях которого сидел золотой сфинкс. Я попыталась открыть дверь, но сфинксы зарычали на меня. Я одернула руку. Глеб стукнул сфинкса тростью по голове, и тот рыкнул на него. Но через пару секунд сфинкс заснул, а Глеб улыбнулся, и подтолкнул меня к двери.
Я вошла в кабинет, но там никого не было. Я очень удивилась. На столе лежала какая-то бумажка. Я подошла к столу, и дотронулась до записки. Бумажка засветилась фиолетовым светом, и взлетела в воздух. На бумажке было написано лишь три слова:

«Тебе поможет Глеб»

Я обернулась. Некромаг стоял на пороге кабинета и улыбался.
- Да, правда, помогу, - насмешливо сказал он.
Я кивнула и вышла из кабинета. Бейбарсов повел меня в общую гостиную. Это была просторная комната со статуями по углам.
- А ты учишься здесь? – спросила я.
- Почти. Я магспирант, - Глеб усадил меня на кресло.
Я послушно села на кресло. Он начал что-то рассказывать, но я не слушала. Я очень устала… да и что думают мои друзья? Я ведь исчезла у них на глазах.
- Ань, ты хоть меня слушаешь? – спросил некромаг, вставая с кресла, и кладя руку мне на плечо.
Я вздрогнула.
- Нет, извини. Я просто задумалась.
- Ничего… ты просто устала. Уже поздно. Иди, поспи, - он указал мне на крайнюю дверь, ведущую, как я поняла, в спальни. – Твоей соседкой по комнате будет Кристина. Она светлая. Ты тоже. Ну, давай, учи заклинания.
Глеб похлопал меня по спине и ушел в соседнюю комнату. Я зашла в комнату, и увидела, что на кровати, застеленной белым покрывалом, лежит девушка в жемчужно-сером костюме. У нее были ярко-рыжие волосы и карие глаза. Комната была очень красивая: фиолетовая, с белой мебелью и кроватями. Возле окна стоял письменный стол, с лампой, а на окне висели белые бархатные шторы с золотыми кисточками. На полу валялась тетрадь по снятию сглаза. Девушка улыбнулась мне, и сказала:
- Привет, я Кристина, но все меня зовут Крис.
- Хорошо, Крис, я Аня. Только давай попозже поговорим, я очень устала.
Я сняла одежду и легла в кровать. Ночник слабо освещал комнату, и я заворожено смотрела на лампу. Через несколько минут Крис выключила ночник, и я заснула.

                                                                     ***

Утром я проснулась в ужасном настроении. Нет, такие вещи как смерть Антона я забуду нескоро. На тумбочке валялась записка от Глеба.

«Как проснешься, иди в зал Двух Стихий. Там буду я. Познакомишься с остальными. Иди от общей гостиной по лестнице Атлантов вверх на два этажа, и будешь прямо у зала.   
                                                                                                              Глеб»

Крис, верно уже ушла на завтрак. Я захлопнула дверь, и пошла в зал Двух Стихий. Следуя указаниям Глеба, я быстро нашла зал.
Там было множество столов и один длинный, за которым, по-видимому, сидели преподаватели. В дальнем конце зала я увидела Бейбарсова, машущего мне рукой. Я подошла к нему, и увидела, что он сидит в компании трех девушек и лопоухого парня.
- Ань, знакомься! Это Лена Свеколт, - он показал на девушку с разноцветными косичками, - это Жанна Аббатикова, - девушка со странными волосами, меняющими цвет от огненно-рыжего до светло-золотистого. – А это Катя Лоткова и Баб-Ягун.
Лопоухий парень и очень красивая девушка со светлыми волосами улыбнулись мне.
- Отлично, - улыбнулась я, - а я Аня.
Жанна оценивающе посмотрела на меня, на мои черно-белые волосы, и, судя по всему, осталась довольна результатом. Я ей понравилась. Ягун и Катя тоже посмотрели на меня и еще раз улыбнулись.
- Глеб, мы пойдем, нам надо к Соловью на тренировку, - сказала Катя.
Ягун закивал и сказал, что Соловей опоздавших не терпит.
- А нам с Жанной в библиотеку надо, - Лена встала из-за стола.
- Хорошо, идите, Ань, садись, - Глеб отодвинул стул, стоящий рядом с ним. – Что есть будешь? У нас сегодня шоколадно-пончиковая скатерть. 
Я кивнула, и спросила, кем ему приходятся Жанна, Лена, Катя и Ягун, и кто они вообще.
- Ну, Лена и Жанна некромагини. Они вместе со мной учились у старухи. Потом тебе про нее расскажу. А Ягун и Катя друзья моей любимой - Тани. Мои друзья, наверное, тоже.
- Везет… у тебя и друзья и девушка… - тихо сказала я.
- Ну, так девушка же уехала, и я ее почти разлюбил, - ответил некромаг.
- Да… а вот мой парень умер, - сказала я.

Глава 3

Ломать не строить, пинать не целовать.                               Жизнь не значит ничего
Для меня одного:
Разделяясь с тобой
Скользя по щекам
Жизнь не значит ничего
Для меня одного...

Тарелка, которую Глеб держал в руках, упала на пол и разбилась.
- Ничего себе! И ты еще меня жалела! – ошеломленно сказал некромаг, поднимая с пола осколки тарелки. – Ты меня извини, но он давно умер?
- Да нет, все в порядке, он умер позавчера, - я улыбнулась.
Бейбарсов расширил глаза от удивления.
- И ты так спокойно об этом говоришь? Ладно, я, мне к смертям не привыкать, но ты!
- Он ведь уже умер. Если бы он сейчас умирал, то я бы плакала. А так…
- Странная ты, - со смехом подвел итог некромаг. – Но мне нравишься.
Я улыбнулась, и встала из-за стола.
- Может, прогуляемся? – спросил Глеб, тоже вставая из-за стола.
Я согласилась, и мы вышли из зала. Глеб шепнул мне:
- Подожди меня на стене школы, у меня для тебя сюрприз.
Заинтригованная, я пошла на крышу, я с нее уже на стену. Я просидела там не больше пяти минут, как пришел Бейбарсов.
- Не скучала без меня? – спросил он.
Я помотала головой. Глеб свистнул, и из-за ближайшей башни вылетела ступа. Некромаг забрался в нее, и жестом пригласил меня. Я забралась в ступу вслед за ним, и мы полетели…
На ветру волосы у меня растрепались, и Глеб, смеясь, называл меня: «Баб-Ёжка моя!». Я хохотала, и отворачивалась от него. Внезапно, он резко повернул метелку, которой управлялась ступа, и меня бросило на него. Некромаг коварно улыбнулся, и я поняла, что именно этого он и добивался. Я стукнула его по голове, и отодвинулась, но поскольку места в ступе было очень мало, я все равно стояла очень близко к нему. Глеб усмехнулся, а я отвернулась. Он обнял меня за талию, и сказал:
- Смотри не упади.
Я повернулась к нему, и увидела его лицо в нескольких сантиметрах от моего. Я сразу же отвернулась, и посмотрела на океан. Глеб разочарованно вздохнул, и прижал меня к себе. Положив голову мне на плечо, он прошептал на ухо:
- Давай на берегу посидим?
Я согласилась, и некромаг направил ступу к берегу. Мы снизились, и сели. Глеб первым выбрался из ступы, подав мне руку. Я взяла его за руку, и легко перемахнула через край ступы.
Волны доставали мне до колена. Я скинула кеды и вошла в воду. Ноги приятно холодило. Джинсы я закатала повыше, чтобы прохладные волны океана не лизнули джинсы. Бейбарсов с улыбкой смотрел на меня. Он тоже вошел в воду, но в отличие от моих, его джинсы не намокли. Некромаг набрал в руки воды, и облил меня. Я кинулась на него, и повалила на песок. Потом наколдовала ведро, набрала в него воды. Глеб спокойно наблюдал за моими действиями. Когда я вылила на него всю воду из ведра, он толкнул меня, и я упала в воду. Волосы и одежда намокли, но я не обращала внимания…
Мокрые и довольные мы забрались в ступу. Заклинанием Бейбарсов высушил нашу одежду. Вскоре мы летели к школе…
Солнце уже заходило, мы провели на пляже целых два часа.
- Отвези меня сразу в комнату, - попросила я.
Он кивнул, и повернул ступу. Теперь мы летели к моему окну…

                                                                    ***

- Ань, чего у тебя волосы мокрые? – спросила Крис.
Я вылезла из ступы, и встала на подоконник. С волос капала вода. «Черт, забыла голову высушить!», - пронеслось в моей голове. Глеб развернул ступу и улетел.
- Просто немного искупалась, - ответила я досадой, и высушила волосы искрой.
- Да ты прям вся сияешь! Колись, что ты там с Бейбарсовым делала? – со смехом спросила Крис.
- Летали на пляж. И все, - улыбнулась я.
Крис засмеялась.
- Ну, да! Так я тебе и поверила! Вся школа уже понимает, что Глеб на тебя запал!
Я кинула в нее подушкой.
- Ничего он не запал! Мы просто друзья! – воскликнула я.
- Просто друзья так не смотрят! – серьезно сказала Крис.
- А как он на меня смотрел? – борясь с любопытством, спросила я.
Крис опять улыбнулась, и сказала:
- Со смесью восхищения и нежности.
Я оторопела от ее слов. Неужели Глеб так на меня смотрит? Со смесью восхищения и нежности? Да нет, он может только насмешливо-снисходительно посматривать…
- Да ну тебя! Не может он так смотреть! И вообще он меня любит как друга, – сказала я Крис.
Я засмеялась, и получила в нос подушкой, которую сама же кинула пару минут назад. Крис взглянула на часы.
- Эй! Давай уже спать! Нам учиться завтра. Уже час ночи! – сказала она.
Я взяла подушку, и положила ее под голову. Крис покачала головой, но ничего не сказала, будто выражая своим молчанием недовольство и удивление. Через несколько минут я уже спала, даже не раздевшись, а Крис все ворочалась с боку на бок, думая о том, как ей быть.

                                                                         ***

Когда я проснулась, Крис в комнате уже не было, а мне надо было бежать на снятие сглаза. Я вскочила с кровати, оделась в узкие джинсы и футболку, и выбежала из комнаты, не забыв учебники.
Я вбежала в класс, запыхаясь, но, слава богу, звонка еще не было. Я уселась на самую дальнюю парту, и достала из сумки учебники. Через пару минут прозвенел звонок, и все встали, приветствуя Зуби. Она села за стол и на доске мел сам собой написал: «Смертельные сглазы. Наложение и снятие». Я бросила взгляд на Крис, и заметила, что она внимательно смотрит на доску.
- Запомните, смертельные сглазы накладываются очень просто, но требуют огромной магической силы. Запомните заклинание наложения: Аидус Танталус. Заклинание снятие: Некрос Далос. Помните, что этот сглаз можно наложить только тогда, когда испытываешь к человеку настоящую ненависть, не ту показушную, как вы привыкли, а такую, которая отравляет существование, и ты день и ночь думаешь как отомстить этому человеку. Кроме того, нужен огромный магический потенциал или навыки интуитивной магии. Ослабленное заклинание Танталус было предназначено для тренировок. В истории было зафиксировано лишь четыре случая применения этого сглаза.
Зуби написала на доске эти заклинания.
- А светлые маги могут накладывать это проклятие? – внезапно спросила Крис.
- Да, могут, но если черному магу нужен еще и магический потенциал, то светлому достаточно лишь сильной ненависти, - ответила Великая Зуби.
Я задумалась. «Зачем Крис это знать? Не собирается же она накладывать на кого-то эти проклятие?», - думала я.
- Михайловская! О чем задумались? Ну-ка быстро к доске! – прикрикнула на меня Зуби, отвлекая от моих мыслей.
Я тяжело вздохнула, и вышла к доске.
- Сейчас я наложу на вас проклятье, а вы должны будете снять его, - сказала Великая Зуби.
Она выпустила из кольца две красные искры, которые медленно полетели ко мне. Внезапно я заметила еще три искры на этот раз зеленые. Они неслись ко мне, и, в конце концов…
Я упала на пол и закричала.
- Бегите за помощью! Она же не сможет снять заклятие! Никто не сможет! – кричала Зуби. – Быстрее, позовите кого-нибудь из некромагов!
Ужасная боль заставила меня свернуться клубком на полу. Зуби делала сложные пассы руками, а Крис, с белым от ужаса лицом стояла в стороне. Остальные побежали разыскивать некромагов.
В класс вбежал Глеб. Он был испуган, но в тоже время разгневан. Через пару секунд от кончиков его длинных пальцев оторвались пять голубых искр, и полетели ко мне. В тот самый момент, когда искры коснулись моего тела, боль утихла. Я попыталась открыть глаза, но сил не хватило даже на это. Последним, что я увидела, было испуганное лицо Глеба…

                                                                   ***

- Ну и кто ж ее так-то? Девка ж молодая, может не выжить! – услышала я голос Ягге. – Найду, кто сделал – ему не поздоровится! А ты, чего не следишь за красоткой? Уж если полюбил, будь добр, защищай! Она же многого не знает! И что с Танькой, и как она…
- Замолчите! Она проснулась, - Глеб шепотом оборвал Ягге.
Я открыла глаза. Все тело болело так, как будто я попала под поезд. Передо мной расплывчатыми пятнами белели лица Ягге и Глеба.
- Что со мной было? – хрипло спросила я.
Некромаг покачал головой и отошел.
- Да проклятие наложили на тебя. Огромной магической силы. Странно даже, что ты жива… - тихо сказала Ягге. – Ну, ладно, пойдешь ты на поправку, а сейчас тебе поговорить с кем-то надо. О чем угодно, главное поговорить. Отвлечься. Кстати, некромаг-то юный, спас тебя, из цепких лапок Аиды Плаховны вытащил…
Старушка вышла из магпункта, бормоча что-то про травы и лекарства. Я села в кровати. Бейбарсов через силу улыбнулся, и дал мне кружку с чаем. Он сидел на низком стуле рядом с моей кроватью, и смотрел на меня.
Часы начали отбивать одиннадцать часов вечера. Я допила чай, и поставила пустую чашку на прикроватную тумбочку. Мне предстоял долгий разговор… очень долгий…

Глава 4

О, какие люди! И даже живые!

- Блин, как же хорошо, что ты жива, - тихо сказал Глеб.
Я попыталась сесть в кровати, но некромаг мягким движением руки вернул меня в лежачее положение. Я смирилась, и посмотрела на Бейбарсова с мягким укором.
- Кто это со мной сделал? – спросила я.
Глеб покачал головой.
- Не знаю, - помедлив, ответил Глеб, вертя в руках трость, и изредка поглядывая на меня.
У меня заболела голова, и я откинулась на подушку. Некромаг укрыл меня одеялом, и направился к двери.
- Подожди, не уходи! – тихо сказала я ему вслед.
Неизвестно как, но он услышал, и вернулся. Бейбарсов сел на низкий стул рядом с моей кроватью и скрестил руки. Я улыбнулась.
- Расскажи мне о себе, - попросила я.
- Про это надо рассказывать днем. При солнечном свете. Лучше расскажи ты о себе, - с грустной улыбкой сказал некромаг.
- Ну а что мне про себя рассказывать? Мои родители умерли, парень умер, друзей нет… думаешь, приятно об этом рассказывать? – тихо спросила я.
- Вообще-то я думал, что я тебе друг… - Глеб встал со стула. – Ну, а если нет, ищи себе друзей, пусть сидят у твоей кровати и жалеют.
Некромаг отшвырнул стул, и вышел из магпункта.
- Глеб, Глеб, подожди, ты меня неправильно понял! – закричала я ему вслед, и вскочила с кровати.
Поняв, что его не догнать, я быстро оделась, и пошла в свою комнату, оставив записку Ягге, в которой говорилось, что я в своей комнате, и мне гораздо лучше.
Я шла и шла по коридорам, мимо проплывали молочно-белые привидения, мимоходом здороваясь со мной. Я пошла вверх, в башню Привидений, и сама не заметила, как оказалась на крыше. Железная дверь была чуть приоткрыта, и я вышла на площадку, залитую лунным светом.
Сначала мне показалось, что это просто привидение, но в лунном свете стоял некромаг. Завидев меня, он подошел к краю крыши, хладнокровно обернулся на меня, и шагнул вниз. Я закричала и подбежала к краю крыши. Глеба, конечно, там не было. Ни на земле, ни в воздухе. Бейбарсов просто исчез, оставив меня одну. Ладно, он у меня еще попляшет.
Я зажмурилась, и шагнула вниз с крыши. Пролетев пару метров, я услышала хлопок, и  оказалась в своей комнате на кровати. Рядом стоял Глеб, и тяжело дышал.
- Зачем ты это сделала? – спросил он.
Я чуть улыбнулась, и встала с кровати.
- Потому, что знала, что ты не позволишь мне умереть, - сказала я, подходя к нему.
Некромаг усмехнулся.
- А если бы позволил? – он подошел ближе.
- Ты на это не способен, - ответила я с сарказмом.
Его темные глаза сверкнули. Некромаг взял меня за руку, и сказал:
- Еще как способен. Вернуть тебя в тот момент, когда ты летишь с крыши? Я смогу.
Тут я уже реально испугалась. Выдернув руку, я вышла из комнаты. Я шла по коридорам и думала… думала… думала. Ведь я почти никого здесь не знаю, кроме Глеба! А он так со мной поступает.
Раздался негромкий хлопок, и передо мной появился Глеб. Он схватил меня за руку, и повел вперед. Я вырвала руку, и прошипела:
- Что тебе от меня надо? Ты же не способен никого любить!
Мои слова поразили некромага так, что он даже не попытался догнать и остановить. «Как она могла догадаться?» - думал Глеб. Он просто стоял, не двигаясь, и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом.
Теперь я бежала. Ветер сушил на лице слезы. Конечно! Как можно было быть такой дурой?! Поверила, что он мог меня полюбить!
Было уже 5 утра. В свою комнату я идти не решилась. Там мог быть он. Мне вообще сейчас никого не хотелось видеть, поэтому я пошла в общую гостиную. В такой час там никого не было. Кроме того, я очень хотела спать, а там были мягкие старые диваны. Я зашла в гостиную, и обнаружила, что на продавленном кресле возле камина, сидит рыжеволосая девушка лет 19-ти. Я посмотрела на нее, а она ответила мне презрительным взглядом. Я пожала плечами и пошла в свою комнату. Девушка проводила меня задумчивым взглядом.

                                                                          ***

- Привет, Глеб, ну, что, не забыл меня? – спросила та самая рыжеволосая девушка, которая сидела в гостиной, входя в комнату некромага.
Глеб сидел на пыльном полу, и чертил чей-то профиль. Девушка наклонилась, чтобы получше разглядеть, но потом выпрямилась, и спросила жестким голосом:
- Кого ты рисуешь?
Бейбарсов усмехнулся, и легко провел тростью по губам портрета…
- О, какие люди! И даже живые! Зачем тебе это знать, Тань? Ведь ты выбрала Ваньку, и я не против. 
Это была Таня Гроттер. Его Таня Гроттер. Девушка без приглашения опустилась на табурет.
- Почему ты рисуешь ее, а не меня? – спросила она.
Некромаг стер профиль на полу рукой. Потом оглядел серую от грязи ладонь, и брезгливо вытер ее о покрывало, ледащее на кровати.
- Потому, что я тебя больше не люблю. Мне Жанна глаза открыла. Старуха наложила на меня приворотную магию, надеясь, что я приведу тебя к ней. А Лена потом сняла эту магию. Можешь больше не приходить ко мне. Тебе ничего не светит.
Таня скривила губы и вышла из комнаты.
- Подожди, - нагнал ее голос Глеба прямо возле двери.
Гроттер обернулась и спросила в чем дело.
- Если еще раз ты попытаешься убить ее, мало тебе не покажется, - тихо, спокойно, без угрозы сказал Бейбарсов. – Ты меня поняла?
Таня посмотрела на него с ненавистью.
- Не пытайся вернуть меня.
Девушка развернулась, и прошипела:
- Пошел к черту!
Некромаг засмеялся.
- Посылать меня туда, где я вырос? – тихо, но уже с угрозой сказала он. Трость в его руке нетерпеливо задрожала. – А теперь, убирайся из школы, пока я не передумал…

                                                                       ***

Я проснулась от звука треснувшего стекла. Я села в кровати, и прищурилась. Солнце светило прямо в глаза. Крис ошеломленно сидела на кровати, и держала в руках две половинки стеклянного шара. По ее рукам текла кровь. Порезалась об острый край стекла. Если только она не…
- Крис, что это у тебя? – спросила я хриплым голосом.
Моя соседка испуганно взглянула на меня, и тихо сказала:
- Шар несбывшихся надежд. Только он разбился.
Она заплакала. Я ее прекрасно понимала. Не так давно у нас был урок с академиком Сарданапалом, на котором тот объяснял, что такое шар несбывшихся надежд, и что будет, если его разбить. В голове прозвучал его голос: «…шар несбывшихся надежд – могущественный светлый артефакт. Он помогает обрести счастье, но лишь тем, кто желает его другим, а не лично себе. Если шар треснул, то его владельцу никогда не видать счастья. Он будет проклят навек. Вот этот шар, - он указал на стол, где серебрился на свету маленький стеклянный шарик, - достанется тому, кто сможет пройти одно испытание…». Так получилось, что испытание прошла лишь Крис. Она и получила этот шарик. А теперь он треснул.
Я обняла Крис, и села рядом. Утешать ее смысла не было, так как это облегчения ей все равно не принесет. Она всхлипнула, оттолкнула меня, и вышла из комнаты, буркнув что-то типа: «мне надо одной побыть…».
Я скинула пижаму, и оделась. На новых джинсах уже была дырка, неизвестно как пробравшаяся туда. Я вздохнула, и полезла в шкаф за новыми джинсами. Под руку попалось что-то твердое, похожее на палку. Я вытащила предмет на свет, и чуть не упала на пол. Это была бамбуковая трость. Трость Глеба.
Когда удивление прошло, появилась злость. К трости была прикреплена кусок пергамента.
«Надо поговорить. Если согласна, дай знать».
Ну уж нет! Не стану я вам подчиняться, господин некромаг! Я сломала трость о колено,  и выбросила обломки в окно. Я открыла учебник по снятию сглаза, и глаза сразу наткнулись на строчку: «Спасибо, что дала мне знать!». Буквы насмешливо прыгали у меня перед глазами. Я закричала:
- Пошел к черту!!! – и выбросила учебник из окна вслед за тростью.
Книга укоризненно мелькнула за окном, и исчезла. Я тяжело опустилась на кровать. Достал меня уже этот некромаг с его тупыми шуточками. В воздухе появились огненные буквы. Почерк у Глеба был довольно красивым. Косой, без завитушек, в общем, нормальный почерк. Я вытряхнула из головы странные мысли о его почерке, я прочитала надпись.
«Ань, прости меня, но мне, правда, надо поговорить с тобой».
Как только я прочитала послание от Глеба, буквы исчезли, осыпавшись на пол пеплом. Я заклинанием убрала пепел. Через пару секунд я взяла толстый блокнот, и начала писать. На исписанный лист начали капать слезы. Красные чернила потекли. Я вытерла рукой лицо, и забралась под одеяло. Я была освобождена от уроков по состоянию здоровья, но сама по себе я чувствовала себя хорошо, так что в этом отлеживании не было смысла. Ягге настаивала, что если я не хочу лежать в магпункте, то пусть лежу у себя в комнате и поправляюсь.
Мне было не то чтобы тяжело, но и не приятно тоже…. Такое странное чувство граничило с безумием. Я просто лежала на кровати, и смотрела в белый потолок…

Глава 5

Смысл жизни в том, что она имеет свой конец.                                   Он презрел чистую любовь,
                                                                       (Франц Кафка)                                                                       Он все моленья отвергает,
                                                                                                                                                                          Он равнодушно видит кровь,
                                                                                                                                                                          И звук высоких ощущений
                                                                                                                                                                          Он давит голосом страстей,
                                                                                                                                                                          И муза кротких вдохновений
                                                                                                                                                                          Страшится неземных очей.
  (Лермонтов. Мой демон)

- Ань, привет! Ну как ты себя чувствуешь? – спросила Крис, входя в комнату. – Не разбудила?
Я ответила что нет, хоть и соврала. По-настоящему, когда я проснулась, Крис только входила в комнату, а я тихо вытирала слезы, бегущие по щекам. Никогда еще во сне не плакала. Даже… даже после смерти Антона. Было уже часов десять вечера. Все уроки давно закончились, и ученики разбрелись кто куда.
- Ань! Ты еще со мной? Опять мечтаешь? – спросила Крис. – Тебя, между прочим, на крыше башни Привидений Катя ждет. Лоткова.
Я спросила, почему на крыше, а Крис неопределенно пожала плечами, словно говоря: «Кто ж этих магспирантов разберет?», хотя сама недоучилась до магспирантуры всего лишь год.
Я вскочила с кровати, и оделась. Потом схватила куртку, и выбежала в общую гостиную. На кресле сидела… Катя Лоткова собственной персоной, и, по-моему, даже не собиралась разговаривать о чем-либо со мной. Она весело болтала с Ягуном, не обращая на меня никакого внимания. Потом проскочив через гостиную, я телепортировала на крышу и крикнула:
- Глеб, можешь не прятаться, все равно я Катю в гостиной видела.
Я повернулась к выходу с крыши. Внезапно дверь захлопнулась прямо у меня перед носом. Я бессильно толкнула дверь, но лишь сильно порезала руку об острый косяк. Кровь потекла, медленно спускаясь по руку, капая вниз с локтя. Я обернулась, и увидела, что Глеб совершенно спокойно и равнодушно смотрит на то, что кровь быстро капает на пол, образовывая лужу. Мне стало еще страшней, когда я уже не в первый раз заметила, что лунный свет в его глазах не отражается.
Некромаг усмехнулся, и что-то шепнул. Рана на руке затянулась, но я все равно смотрела на него со страхом.
- Ты хотел со мной поговорить, я жду, - сказала я, бледнея, видя, как у него в руке блеснуло лезвие кинжала.
Бейбарсов плотоядно ухмыльнулся, и подошел ко мне.
- Вот, я говорю с тобой. Мне надо сказать тебе лишь одну вещь. Я умру, а ты посмотришь, - шепотом сказал он.
- Врешь! Некромаги не умирают! – крикнула я, вспомнив лекции академика.
- Да, но ничего и никого не спасает от этого ножика. Он сплетен из лунного света, а значит, имеет огромную силу. – Глеб нагло ухмыльнулся.
- Делай что хочешь, мне все равно.
Я развернулась, и искрой вышибла дверь с крыши. Когда я повернулась, уходя, он уже лежал на полу. Черная кровь лилась из разрезанного горла, а лунный свет окрашивал ее в темно-серебистый цвет. Я с трудом удержалась от крика. Лужа крови на полу образовывала слово: «ПРОЩАЙ». Я задохнулась от подступившего к горлу комка, и даже заплакать не смогла. Просто упала на холодный камень и не могла пошевельнуться…

                                                                   ***

- Академик, как вы думаете, это она сделала? – спросил женский голос.
Кто-то зашуршал мантией.
- Нет, Меди, она бы не смогла. Некромаг сам так решил, - ответил мягкий голос директора.
Кто-то понимающе зацокал языком. Я не сомневалась, что это была Зуби. Открыв глаза, я сразу же зажмурилась от солнечного света. Лежать на холодном полу было неудобно, поэтому руки, который я использовала как подушку, затекли. Я села, и первое, что я увидела, это было лицо Ягге, укоризненно перегонявшей из одного конца рта в другой трубку. От старушки пахло вишней и старым табаком.
- Ну как ты, девочка? – спросил академик, и не дожидаясь ответа, негромко сказал Ягге. – У нее шок. Отведите Аню в магпункт, и пусть полежит там денек-другой… - он снова посмотрел на меня, - не волнуйся, все будет хорошо.
Я машинально закивала, и попыталась встать. Получилось лишь с третьей попытки. Я оперлась на руку Ягге, и она повела меня в магпункт.

                                                                        ***

- Детка, ты пойдешь на похороны? – спросил тихий голос прямо над ухом.
Я открыла глаза, и вскрикнула. Это Глеб… нет… он же умер…
- Детка, вставай! – опять сказал он, теперь уже громче…
- Нет!!! Ты умер! Умер! – закричала я и проснулась…

- Детка, вставай! – раздался голос Ягге.
Я облегченно вздохнула. Это Ягге.
- Кошмары? – понимающе спросила старушка.
Я закивала. Хоть кто-то меня понимает…
- Ты на похороны-то пойдешь? – спросила она, и я вспомнила свой дурацкий сон.
Глупо все это!  Боже… ужасно глупо! Я, злясь на саму себя, отвернулась от Ягге. Старушка что-то проворчала, но больше не спрашивала.
Я вскочила с кровати и убежала. Ягге лишь удивленно посмотрела мне вслед. Когда я добежала до гостиной, там уже никого не было. Все были на похоронах. Быстро надев черную блузку и черные же узкие джинсы, я влезла в туфли и побежала в Заповедную Рощу. Там обычно хоронили всех, кто скончался в школе. Специальное кладбище. Спускаясь по лестнице к главному входу, я материализовала одну черную розу. Так и бежала с ней…
Когда я оказалась на кладбище, то я увидела четырех человек: ту самую рыжеволосую девушку, сидевшую тогда в гостиной; академика Сарданапала, Лену Свеколт и Жанну Аббатикову. Все были в черном, и держали в руках огромные букеты цветов. Я почувствовала себя неуютно среди них. Все безразлично посмотрели на меня, и отвернулись. И лишь рыжеволосая девушка неприязненно смотрела на меня, и крутила на пальце перстень.
Солнце светило ярко, но бесцветно. Пробиваясь сквозь черные деревья, солнечные лучи окрашивали гроб из темного дерева в более светлый оттенок. Лена Свеколт плакала в платок, а Жанна выглядела так, как будто сейчас разрыдается. Я положила черную розу на гроб, и вытерла слезы. Девушка неодобрительно посмотрела на меня. Сарданапал откашлялся, и начал речь:
- В этот ужасный день нас постигло великое горе… умер наш друг, одноклассник, и просто хороший человек – Глеб Александрович Бейбарсов. Он был воплощением великодушия…
Я не слушала эту ужасную речь, явно не имевшую никакого отношения к Глебу. Он точно не был воплощением великодушия, раз оставил меня одну…
А Сарданапал тем временем продолжал:
- …к сожалению, этот замечательный человек не верил в Бога, не верил в любовь, но знаете, можно найти свет даже в темном человеке, если не забывать обращаться к тем, кто сам поверил в любовь и остальные светлые чувства, - он обернулся к Лене Свеколт. – Глеб был необычайно одаренным волшебником, некромагом… Мы все запомним его как веселого и непринужденного человека, который, к сожалению, даже в конце своей жизни не поверил в любовь…
Академик закончил, взял книгу и ушел. Лена села на камень, и опять заплакала. Жанна начала ее утешать, но сама была близка к тому, чтобы заплакать. Рыжеволосая девушка положила на гроб целый букет из белых роз. Может, про нее Глеб говорил? Может, она его бывшая девушка? Спросить – бестактно, а не спрошу – жалеть буду.
В результате, я решила спросить это у Лены. Она высморкалась в платок, и сказала:
- Да, это она. Таня Гроттер.
Мда… странно, что она ему понравилась… тусклые волосы, простое лицо, в общем, пройдешь – не заметишь.
- Мы все удивлялись. Но потом выяснилось, что старуха наложила на Глеба заклятие, чтобы заполучить эйдос Гроттер, - тихо сказала Жанна. Она уже почти плакала. – Ты не волнуйся, она тебя не любит только потому, что ты нравилась Глебу. Таня до сих пор его любит. Только вот он ее нет. Его вообще больше нет.
Аббатикова тихо заплакала, пряча лицо в платок. Лена обняла ее за плечи.
- Ну, что, меня обсуждаете? – резкий голос у меня за спиной заставил обернуться.
Там стояла Таня. Она вцепилась мне в плечо и прошипела на ухо:
- Ты еще не знаешь, что с тобой будет… Глеб умер из-за тебя!..
Я отшатнулась от нее, и скинула с плеча ее руку. Лена и Жанна встали.
- Я думала, что ты выше этого, Тань! – сказала Лена, подойдя к ней.
Гроттер презрительно скривила губы. Она оттолкнула Свеколт, и гневно выпалила:
- Думала? Так вот, не думай, тебе вредно! – Таня в последний раз бросила на меня полный ненависти взгляд и, резко развернувшись, ушла.
Жанна наставила на нее руку, и по пальцам пробежала голубая некромагическая искра. Лена, заметившая это, отвела ее руку в сторону, и шепнула:
- Нападать со спины подло даже для некромага. Кроме того, сейчас не время. Может когда-нибудь, но не сейчас! И Аня не готова, и ты, наверное, тоже. Если кому и решать, то только Глебу. А он мертв.
Аббатикова неодобрительно покачала головой, но нападать не стала. В глазах опять защипало, и я отвернулась. Лена понимающе похлопала меня по плечу и сказала:
- Анют, ты сильно не расстраивайся… скоро все будет хорошо, ты сама в этом убедишься. Нам с Жанной пора, - она взяла подругу за руку. – Только ты знай, что Глеб тебя любил. Он сказал это нам перед самой гибелью. Помни об этом, но не возвращайся.
Я закивала, чтобы хоть как-то подтвердить, что я слушала. Все в мире мне теперь казалось игрушечным.
- А что с Таней будет? – услышала я свой голос, словно со стороны.
Жанна с Леной переглянулись.
- Тебе не о чем беспокоиться. А теперь иди… - мягко сказала Лена